Последние концерты

«И колокольчик, дар Валдая,

гремит уныло под дугой…».

Талант её не замолчал, как водопад, отражая силу и душу не её одной, а народа, гениальным сгустком которого она вошла в жизнь. Я услышала этот голос, сочный, разнозвучный, в конце 20-х годов.…Спустя более двух десятилетий судьба свела нас тесно-тесно на несколько лет. Восьмого марта 1972 года провели мы с Лидией Руслановой и другими целый день в Переделкине на моей даче. Несмотря на немощь, не убивавший её недуг, она была всё ещё человечески очень хороша. Самородок всегда необычен и юн. Из-под опушённых монгольских век смотрели на нас мудро и живо скифские глаза Руслановой, широкая улыбка не исчезала с большого бледного лица… Лидия Андреевна передвигалась уже с трудом, но была всё ещё величава в тёмно-лиловом платье…Глубоко и требовательно знала Русланова искусство и особенно русскую школу живописи. До последнего вздоха высокие страсти бушевали в талантливой женщине, которую все пятьдесят с лишним лет её сценической деятельности никто не заменил. Каждое её выступление подчёркивало великий талант, темперамент, драматический дар. А в душе Руслановой боролись Васса Железнова, разудалый бурлак, тончайший поэт и психолог, и всегда неудовлетворённая, ищущая совершенства замечательная актриса, владевшая ярчайшим и прекрасным голосом.…То скорбная, то отчаянно весёлая, шутница, фантазёрка и мечтательница, добрая, а то вдруг жадная на мелочь, всегда честная, отважная, готовая заступиться за обиженного, этакая Марфа Посадница, она – истинная дочь своего народа и его гордость …Лидия Русланова.… Сколь многим обязаны мы ей! Её доброта и, главное, жизнелюбие передавались нам, как донорская кровь. Такое не забывается. И хотя я не видела её поющей перед рейхстагом и ранее, в канун многих боёв, под аккомпанемент рвущихся снарядов, кажется мне, слышу переливы и рокот чудесного голоса, одушевлённого страстью, всё сметающей волей к добру и победе. Великим талантом обладала Русланова. Никто не перевоплощался столь удивительно и необыкновенно, как это бывало с ней, когда она «показывала» людей. Поныне я вижу одарённейших деятелей театров, литературы, воинства через призму того, как воскресила их Лидия Андреевна. Ни одной фальшивой позы, интонации, жеста. Театр, музыка были её воздухом, сутью существа и стремлений. Приютская девчонка-поводырь слепой бабушки, поющая на улицах и во дворах саратовских купцов, истинно народная певица и огневой патриот России, Русланова символична – она олицетворяет свою Родину. Русланова – часть 20-х годов: ей было тогда за двадцать, и после работы на заводе, выступлений на подчас случайных подмостках она начала уже учиться у полузрячей, погружённой в себя Ольги Ковалёвой. Не раз эта большая, замкнутая женщина пела у нас дома, сидя, прикрыв глаза, опершись на руку, как-то особо протяжно…Песня всегда голос эпохи, народа, его чаянья, тоски и надежды. Почётный избранник природы – певец облечён миссией донести слова и мелодию до сердца, сохранить их во времени. Ковалёва вернула нам множество забытых, рождённых в глуби напевов. Русланова с редкой одарённостью взяла у неё всё самое драгоценное, но не для повторов, а для нового созидания и рождения. Она осталась совершенно самобытной. Истинно талантливое не повторяется, оно сугубо отличительно во всём…». «Пока я пою, я живу», - говорила Лидия Андреевна. Свои последние концерты она подарила зрителям на Юге – за месяц до смерти, в августе 1973 года, выступала на стадионах. Сначала в Таганроге, потом в Ростове-на-Дону. (Полвека назад, в 1923 году, юная Русланова пела в ростовском городском саду, на сцене бывшего Коммерческого клуба). Люди шли не для встречи с живой легендой, дабы увидеть артистку и втайне, а то и въяве: не тот голос уже, не тот. Так часто случается: угаснет дарование, а певец всё ещё не может осознать себя в новой роли – бывшего. Русланова избежала сей участи: голос не покидал её до последнего. Незадолго до семидесятилетия она с удивлением говорила Ивану Любезнову, артисту Малого театра: «Знаешь, Ваня, а я ещё могу петь и петь, хотя мне уже семьдесят лет скоро будет. Вот, поди, ж ты, я старею, а голос не стареет, вот ведь какая история!». В начале 1970-х годов на экраны страны вышел художественный фильм «Я – Шаповалов Т. П.» - о Великой Отечественной войне. В нём Лидия Андреевна сыграла… саму себя. Когда ей предложили сняться в эпизоде – Русланова поёт солдатам в лесу, на привале, - она долго отнекивалась, мол, старая я, вот лет тридцать назад… Режиссёр убеждал: гримёры поработают так, что никто не заметит морщин. Настоятельные просьбы мало-помалу склоняли её попытаться «вспомнить молодость», перед съёмкой певица очень волновалась и просила оператора не снимать лицо, хотя выглядела неплохо. Так и сняли артистку со спины, в отдалении. Но уж пела она не под фонограмму, и голос звучал задорно и зажигательно. Артистам, снимавшихся в ролях солдат и офицеров, не надо было изображать восторг – они слушали великую Русланову, забыв обо всём на свете, а именно этого и добивался режиссёр. После съёмок благодарила всех, причастных к фильму: «Ох, как живо вспомнились мне годы войны! Окопы, землянки, поляны, госпитали - где только не доводилось петь…». Когда «газик» её вышел на дорожку стадиона, и раздались первые такты песни, люди встали, - вспоминала о последнем концерте Руслановой её ученица – Людмила Зыкина. – Они аплодировали, и ей пришлось совершить лишний круг, чтобы все разглядели её – гордую и статную, поразительно красивую.…Это был последний её круг почёта.… А потом, в Москве, тысячи пришли проститься с ней; и глядела она с портрета – молодая в русском платке; и говорили – удивительно говорили! – её друзья по искусству; и стоял сентябрьский день, середина бабьего лета. И золотились купола Новодевичьего…Я бросила, как заведено, три горсти земли в могилу и отсыпала ещё горсть – себе на память. Горсть русской земли – той, на которой выросло и расцвело дарование великой певицы – дарование Руслановой». Тележурналист Караулов попенял тогдашним властям: некрологом не удостоили, только в «Известиях» в маленькой чёрной рамке сообщалось: «Умерла Русланова, заслуженная артистка РСФСР»…Однако скорбную весть разнесли выпуски последних новостей Всесоюзного радио, не умолчало о том и Центральное телевидение. Что касается «Известий» - редактор пошёл на нарушение незыблемого закона: в главной правительственной газете, каковой являлась в те годы «Известия», разрешалось извещать о кончине народных артистов, а уж никак не об заслуженных. (Руслановой так и не присвоили чиновники этого почётного звания; зато она была, есть и будет любима народом, пока жив русский народ и пока звучит русская песня). Для Руслановой «Известия» сделали исключение – кажется, единственный и последний раз. Гражданская панихида в Театре эстрады, почётный караул у гроба покойной на сцене.… Похоронили её на Новодевичьем кладбище, в одной могиле, как она и завещала, с умершим в 1959 году Владимиром Викторовичем Крюковым. Откликнулся на смерть певицы её старый друг и коллега – Леонид Утёсов, опубликовав в «Советской культуре» за 28 сентября проникновенное прощальное слово под заголовком «Русский самоцвет». «Бывают в искусстве явления, которые потрясают своей мощью и величием. Если человек долго готовится к своей профессии, учится, постепенно движется к цели – это радостно, это вызывает удовлетворение, но это не поражает. Но когда вдруг самородком вспыхивает талант, тогда восторг и удивление постоянно сопровождают выступления счастливца. Такова была судьба Руслановой. Она была любима народом, и он отдавал ей своё восхищение, свою признательность, её имя стало почти нарицательным: Русланова – это русская песня. Кто не слышал этот могучий русский голос, полный широкой удали, сердечности, народного юмора, поистине, это было восторженное выявление сущности русской души. Выйдя из «низов», не получив почти никакого специального образования, эта певица могла служить образцом мастерства в своём искусстве. До неё была Плевицкая, вынесшая русскую песню на эстраду, но Русланова никогда её не слышала и не видела. Однако продолжила её традицию, создав свой стиль, свою манеру исполнения. Искусство Руслановой было так ярко и заразительно, что она сама на многих оказала влияние, для многих её творчество послужило примером. Она передала эстафету следующему поколению. Русланова была ярким человеком, умным, жизнерадостным, жизнеутверждающим – как её песни. Она была ещё и человеком подвига: с солдатами прошла до стен рейхстага, и её русский голос, с силой, достойной подвига советских солдат, прозвучал на ступенях поверженной цитадели фашизма. Она ушла от нас, и для всех, кто знал и любил её, это большое горе. Формула «незаменимых нет» верна. Но бывают люди неповторимые. Русланова была именно такой». (Владимир Вардугин «Легенды и жизнь ЛИДИИ РУСЛАНОВОЙ». Саратов. Приволжское книжное издательство. 1999. С. 208 - 212).